Спасибо Лукашенко за нашу счастливую жизнь

По мнению члена правления российского правозащитного общества "Мемориал" Александра Черкасова, в Беларуси сложилась ситуация, когда власть не желает слушать представителей оппозиции и гражданского общества, а у общества нет ресурсов обратной связи с властью. Возможность диалога может появиться, когда его будут желать обе стороны, полагает правозащитник.

Deutsche Welle: Насколько адекватна реакция властей на ситуацию вокруг взрыва? Судя по риторике властей, вал репрессий может накрыть не только политическую оппозицию, но и все белорусское общество.
Александр Черкасов: Реакция предсказуемо истерична. Потому что дальше закручивать гайки некуда, оппозиция вроде бы уже вся сидит, и сажать особенно больше некого. В этих условиях со стороны властей может быть единственный ответ – полицейский. Это не призыв к консолидации общества. Это не апелляция к обществу, это апелляция к полицейской дубинке. Но чего мы собственно ждали, когда общества нет.
- После взрыва в минском метро, когда суд еще не определил виновных, белорусские власти нагнетают истерию вокруг оппозиции и называют оппозиционеров "пятой колонной", "пособниками преступников", "мразью", "подонками", "негодяями". Как можно оценить лексику такого рода, применяемую руководством Беларуси в адрес политических оппонентов?

- Лексика белорусской власти вполне предсказуемая. Чего еще мы могли ждать? Перехода на "золотую латынь", или язык французского политеса? Ведь Александр Лукашенко каким был, таким и остался. Здесь как раз ничего неожиданного нет.

А вот то, что случилось в Минске, не только страшно, но и странно. Потому что этот взрыв, казалось бы, не был нужен никому. Ни оппозиции, которая сейчас слишком раздроблена и дезориентирована, чтобы еще давать власти повод без всяких расследований зажать себя в тиски. Ни власти, у которой единственный козырь - это стабильность.

Теперь же и власть, и оппозиция оказались в ситуации цугцванга, когда их действия предопределены. Очевидно, что после этого взрыва Лукашенко произнесет те слова, которые он произнес. Очевидно, что для него это резко снимает пространство для маневра. Если он раньше мог торговаться с Европой, выпуская из тюрем оппозиционеров и переводя их на другой режим содержания, то сейчас он предсказуемо начинает затягивать гайки.

И никакой относительной нормализации после президентских выборов у Лукашенко не получается. Надо это ему? Наверное, нет, равно как и оппозиции не надо получить вал репрессий, когда она и без того не может справиться с последствиями декабрьских событий.

Взрыв в Минске - это пока загадочное и страшное событие, которое ждет своего объяснения, и оно не похоже, по-моему, на то, что мы видели в других республиках.

- Некоторые оппоненты белорусской власти считают, что ситуация противостояния доведена до абсурда, и в стране назрела необходимость внутреннего диалога.

- Диалог возможен там, где у людей есть не только языки, но и уши. В том числе, и у самого главного человека в стране, который произносит разные нехорошие слова. Захочет он слушать оппозицию, или его можно принудить к тому, чтобы слушать, как это было в Польше в период борьбы "Солидарности" в 80-х годах? Похоже, что это не тот, и не другой вариант.

Власть не хочет слышать представителей общества, потому что она их таковыми не считает. И принудить власть к этому невозможно, потому что нет такой силы внутри страны. Похоже, что и извне все резервы внешнего давления словом и убеждением также исчерпаны. Так что сейчас разговоры о внутреннем диалоге кажутся благим пожеланием.

- Что, на ваш взгляд, должно было бы сделать белорусское государство, чтобы снять напряжение в обществе?

- В Беларуси сейчас нет ничего, что позволило бы обществу и государству пережить такие потрясения. Нет никаких ресурсов обратной связи между властью и обществом. Да и само общество атомизировано и не может артикулировать свои пожелания к власти. Нужно восстанавливать все, разрушенное почти до основания.

Обществу нужно восстанавливать те институты, которые обычно служат для формулирования и высказывания своего мнения – это общественные организации, и партии, и средства массовой информации. Но кто ж им даст? А властям нужно восстанавливать институт выборов, прекращать политические репрессии. Но захотят или они?



Такая ситуация, в которой у народа не только отобраны все рычаги влияния, но и сам народ, таким образом, лишен ответственности за происходящее, эта ситуация не проходит бесследно. Потому что во многих странах мы наблюдали, как после диктатуры отнюдь не приходят сразу же демократия и благолепие. Люди должны почувствовать свою ответственность за происходящее. Тогда, может быть, что- то и изменится. Но это точно зависит не от государства.

Белорусский журналист, корреспондент польской "Газеты выборчей" Анджей Почобут, задержанный во время выполнения редакционного задания на площади Независимости в Минске, рассказывает о событиях 19-20 декабря.

На основании собственного опыта Почобут делает вывод, что журналистское удостоверение в Беларуси не дает гарантии безопасности при исполнении профессиональных обязанностей. С противоправными действиями со стороны представителей силовых структур журналист сталкивался уже неоднократно.

- Что произошло с вами 19 декабря в Минске?

- Меня пытались задержать дважды, но в первый раз выручило журналистское удостоверение. Я стал свидетелем, как на площади около памятника Ленину избивали активиста Евгения Афнагеля, ногами в лицо, он был весь в крови. Эти люди были в черных куртках без всяких знаков отличия. Это было, когда спецназ отсек часть демонстрантов вместе с лидерами оппозиции от остальных. Рядом со мной был телеоператор агентства Рейтер, и его кадры теперь известны всему миру.




Ко мне бросился один из тех, кто избивал Афнагеля, и ударил меня в грудь. Взгляд у него был безумным, но, увидев мое удостоверение, он вернулся к Афнагелю. Когда площадь была очищена от митингующих, я увидел, что на земле лежит парень, вокруг стоят сотрудники милиции. Сначала этот человек не двигался, он был сильно избит, разбита голова, но потом он пришел в сознание. В этот момент двинулась колонна спецназа, я стал говорить по телефону на польском языке, меня схватили за руки сотрудники милиции и потянули к автобусу.

- Как вы оцениваете действия силовых структур по отношению к демонстрантам?

- Даже по белорусским меркам реакция была жесткой. Людей били ногами и дубинками, не разбирали, где женщины, где молодежь. Лилась кровь. Это оставляет очень тяжелый осадок на душе. Ведь меня задержали, когда митинг был практически рассеян, и просто ловили всех, кто попадался под руку. Силовым структурам отдали приказ зачистить территорию, поэтому и журналистское удостоверение не спасло. Вместе со мной были задержаны сотрудники Белсата и журналист из Санкт-Петербурга, но их через час отпустили.Кто был задержан вместе с вами?

- Очень многие не имели отношения к митингу, случайно оказались в районе площади, это центр города. Например, сотрудник филармонии шел с нотами на свидание с девушкой, но на него набросились сотрудники ОМОНа, его ударили, ноты разлетелись, ему закрутили руки, и он вместо свидания оказался в автозаке. И таких много было.

Завезли нас в Октябрьский РОВД столицы, там сняли отпечатки пальцев, сфотографировали, составили протокол, опять куда-то повезли. В одном месте нас не взяли, во втором. И мы провели всю ночь в автозаке, который не отапливался. Я думаю, что официальное число задержанных неверно, потому мест в минских тюрьмах не хватило, чтобы всех упаковать.

- Какого рода обвинения выдвигались тем, кого задержали в районе площади Независимости.

- В одинаковых рапортах, которые, как под копирку, составляли в милиции, всем выдвигались одни и те же обвинения: "Активно участвовал в митинге, кричал "Жыве Беларусь!", на замечания сотрудников милиции не реагировал". Не разбирались - журналист, не журналист, случайный прохожий или участник митинга - все было очень формально.

Это был конвейер. Когда я был в отделении, составляли протоколы сразу на трех человек. В это время в комнату влетел милицейский начальник и закричал: "Почему вы не по образцам работаете, я же дал вам образцы".

- Как происходил суд?

- Утром наш автозак завезли в Дом правосудия. Там на глубине 6 метров под землей находятся камеры, где содержатся заключенные в перерывах между заседаниями суда. Это такие клетки для задержанных, где нет туалета. В камеру на 2 места загнали 7 человек, двое сидели, остальные стояли. В суд водили группами. Мне судья сказал, чтобы я зашел последним, и я понял, что моя судьба будет отличной от остальных.

Всем давали без разбора 10-15 суток. Даже по белорусским меркам процесс был очень формальным, суду не нужны были свидетели, хотя люди требовали и свидетелей, и адвокатов. Я также потребовал адвоката, который обычно меня защищает, попросил вызвать сотрудников милиции и свидетелей, но суд отклонил это заявление.

После этого я отказался давать какие-либо объяснения, потому что мое право на защиту было нарушено. Я спросил у судьи, как его фамилия. Он ответил: судья Лобко, и объявил перерыв, который длился около 4 часов. Все это время я стоял в коридоре под охраной.

Судья в это время вызвал начальника Октябрьского РУВД, и мне сообщили, что с учетом места, где я работаю, власти приняли решение провести дополнительную проверку, а пока я свободен. Мне даже не дали толком ремень и шнурки заправить и вытолкнули из Дома правосудия. Я стою, в руках у меня ремень и шнурки, люди на меня косятся, а я вижу, как колонна автозаков с людьми, с которыми я сидел - впереди и сзади машины с мигалкой – направляются в тюрьмы.

- Почему белорусские власти так жестко отреагировали на акцию в центре Минска, ведь по официальной информации Лукашенко набрал почти 80 процентов голосов?



- Александр Лукашенко не выиграл эти выборы. Он впервые не победил в первом туре, должен был состояться второй тур. Для властей это было очевидно. Кроме того, на площадь вышло значительно больше людей, чем они ожидали. Когда они шли проспектом в сторону здания правительства, было чувство, что вышла целая страна, потому не было видно начала и конца этой демонстрации. Как всякий диктатор Лукашенко трусоват, и он отдал приказ запугать общество. То, что происходило на площади 19 декабря, еще можно объяснить нервной реакцией. А теперь понятно, что Лукашенко погрузил страну в репрессии, потому что он понял – оппозиция оказалась достаточно сильной и все-таки имеет поддержку в обществе.
Коморовский обвинил Беларусь в репрессиях против граждан Польши Президент Польши Бронислав Коморовски 20 февраля во время посещения города Кузница Белостокская, расположенного у границы с Беларусью, выступил с критикой белорусских властей.

Как сообщает телеканал TVP Bialystok, Коморовски выразил сожаление в связи с действиями белорусских властей, которые, по его мнению, препятствуют расширению контактов между гражданами двух государств. "Политические репрессии осложняют перспективы сотрудничества, мы с тревогой наблюдаем практику, которая затрудняет функционирование польского меньшинства в Беларуси", - сказал президент Польши.

Он заявил, что Польша будет поддерживать деятельность белорусских граждан, направленную на формирование гражданского общества в Беларуси, всеми средствами, доступными с точки зрения международного права. Если кто-либо из белорусов, участвовавших в борьбе за демократию, обратится с просьбой о предоставлении им польского гражданства, то власти Польши отнесутся к этому с "величайшей благосклонностью".

Коморовски отметил, что граница с Беларусью - единственный отрезок восточнопольской границы, на которой не функционирует так называемое "малое приграничное движение". И, по его мнению, нынешняя позиция белорусских властей говорит о том, что такое движение и не будет функционировать. В ситуации невозможности сотрудничества c белорусскими властями, отметил польский президент, остается налаживать контакты с белорусским обществом.

По словам польского президента, белорусские власти "явно недооценивают" важность упрощения условий для местного приграничного движения, в том числе представителей польского меньшинства в Беларуси и белорусского меньшинства в Польше. "По нашему мнению, белорусские власти в этом плане действуют против интересов как своих собственных граждан, так и против интересов своих соотечественников по эту сторону границы", - сказал Коморовски. Однако "польское государство будет последовательно искать возможности сближения наших граждан", добавил он.

В июне 2010 года Бронислав Коморовски, будучи спикером нижней палаты польского cейма, подписал польско-белорусское соглашение о малом приграничном движении, тем самым завершив ратификационный процесс этого документа с польской стороны. Однако белорусская сторона до сих пор не ратифицировала соглашение. В соответствии с этим документом, жители приграничных 30-километровых зон по обе стороны белорусско-польской границы получили бы право пересечения границы без виз, на основании выдаваемых консульствами обеих стран специальных разрешений.


■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□■□

Как заявил 8 декабря 2010 года на пресс-конференции в Минске начальник департамента по гражданству и миграции МВД Беларуси Алексей Бегун, Беларусь рассчитывает, что соглашение о малом приграничном движении с Польшей вступит в силу в марте - июле 2011 года. Однако после выборов президента Беларуси 19 декабря и последовавших за ними жестких действий в отношении оппозиции белорусско-польские отношения заметно ухудшились. Польская сторона считает, что это ставит под вопрос реализацию соответствующего



По теме: Лукашенко взялся за блогеров
По теме: Лукашенко утопит в крови народ и устроит Чечню!
По теме: «Вконтакте» вышли на площадь
По теме: Полковник спецслужб Владимир Бородач о теракте в Минске
По теме: Беларусь лишается ВКонтакте по приказу Лукашенко (Фото)
По теме: Лукашенко больше не увидит белого света !
По теме: Рассказ потерпевшего 22.06.2011 в Минске от омоновских подонков(Фото)
По теме: Ток-шоу «Поединок» об отношениях Беларуси и России
По теме: Лукашенко - преступление против человечности 03.07.2011 (Фото - Видео)
По теме: Слушания в Конгрессе:Лукашенко - Конченная мразь